AI-компаньоны: почему иллюзия связи опаснее одиночества
Мы привыкли считать, что технологии служат нам. Однако в эпоху, когда AI-компаньоны становятся всё более совершенными, эта аксиома требует переосмысления. Мы часто обсуждаем, что чат-боты делают с нами — что они раскрывают о технологиях и стоящих за ними компаниях. Гораздо реже мы задаём себе более глубокий вопрос: что они раскрывают о нас самих, о наших желаниях и потребностях?
Каждый раз, когда мы открываем чат-бот или создаём AI-компаньона, мы вступаем во взаимоотношения. На первый взгляд они могут казаться близкими, но на самом деле являются глубоко авторитарными. В отличие от дружбы или партнёрства, где обе стороны договариваются и ищут компромиссы, отношения человека и бота строятся исключительно на контроле.
Вы выбираете имя для бота, определяете его внешность, голос и манеры. Вы решаете, будет ли он застенчивым или кокетливым, покорным или напористым. Вы диктуете условия проявления привязанности. Бот существует лишь для того, чтобы угождать вам, никогда не сопротивляясь.
Как биоэтик Ева Херольд, автор подкаста «Общаясь с AI», точно отметила: «Робот всегда соглашается, всегда хвалит, всегда подтверждает вашу правоту — и именно поэтому он опасен».
Сегодня мы предлагаем вам сфокусироваться на нас, людях. Истинная опасность кроется не только в том, что делают боты, но и в том, какие наши собственные потребности и уязвимости они обнажают. Взаимодействие с ними может казаться безобидным, однако оно способно незаметно изменить то, как мы строим и разрываем связи в реальном мире.
Каждый ваш запрос к чат-боту — это акт создания. Вы задаёте тон, эмоциональный диапазон и границы этих отношений. Легко думать, что машина служит вам, но на самом деле вы шаг за шагом формируете её, превращая в эхо своих собственных желаний, потребностей и страхов.
В этом смысле AI-компаньонство не просто искусственное — оно авторитарное. Это отношения без переговоров, построенные на доминировании, замаскированном под привязанность. Как только мы привыкаем к такому идеальному повиновению, настоящие человеческие отношения начинают казаться невыносимыми.
Ева Херольд считает, что эмоциональная зависимость, формирующаяся вокруг чат-ботов и цифровых компаньонов, одновременно сильна и разрушительна. Она возникает из нашей естественной человеческой потребности в привязанности.
«Общение с роботами не избавляет от одиночества», — говорит она. — «Оно просто не обладает такой способностью, потому что вы не устанавливаете настоящую связь с сознательным существом».
Тем не менее, люди продолжают искать утешение в этих системах — не потому, что они хотят подлинности, а потому, что они хотят контроля. Робот никогда не перебивает, не противоречит, не лишает любви.
Но отношения, которые не могут бросить нам вызов, не могут и изменить нас. Когда наши цифровые компаньоны созданы для того, чтобы отражать наши предпочтения, они становятся зеркалом в одну сторону, отражающим лишь наш собственный образ. Это не товарищество, это плен.
Последствия уже проявляются в нашей реальной жизни. Готовясь к интервью на прошлой неделе, я протестировал одно приложение-компаньон. Я выбрал наиболее привлекательный аватар из списка, определил тип отношений, которые у нас будут, и начал общаться. После нескольких обменов сообщениями мне стало скучно от постоянных похвал, и я попросил бота бросить мне вызов — что он и сделал. Но я не мог не задаться вопросом: сколько пользователей поступают так же?
Перенос ожиданий
Одна из опасностей этих человеко-машинных отношений заключается в том, что люди, привыкая к ботам, реагирующим с безупречной эмпатией и бесконечным терпением, могут начать переносить эти ожидания в реальный мир. Партнёров, друзей и даже детей подсознательно начинают сравнивать с непоколебимой внимательностью машины.
Когда люди не соответствуют этим невозможным стандартам — а это неизбежно — разочарование углубляется. Вместо того чтобы вернуться к человеческому общению, пользователи могут ещё глубже погрузиться в предсказуемую безопасность бота.
Это своего рода замкнутый круг одиночества: чем больше мы ищем утешения в искусственной близости, тем меньше у нас терпимости к несовершенству реальных отношений. Это, в свою очередь, вновь подталкивает нас к машине.
И одиночество, как предупреждает Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), — это не просто небольшое неудобство, а глобальная эпидемия.
По данным ВОЗ, каждый шестой человек в мире сообщает об одиночестве. Последствия для здоровья поразительны: одиночество увеличивает риск сердечных заболеваний, деменции, депрессии и преждевременной смерти, оказывая эффект, сравнимый с выкуриванием 15 сигарет в день. ВОЗ теперь называет социальную разобщённость «кризисом общественного здравоохранения».
В этом контексте AI-компаньонство не излечивает одиночество — оно усугубляет его. Оно притупляет симптом, одновременно углубляя рану.
Ложное убежище
Привлекательность цифрового общения заключается в обещании эмоциональной безопасности. Мы устали от отвержения, разочарований и конфликтов. Реальные люди подводят нас, машины — нет. Они неутомимы, не обижаются и программируются.
Именно в этом заключается проблема: без риска нет любви. Когда вы можете заглушить разногласия, удалить дискомфорт или переписать привязанность, то, что остаётся, — это не любовь, а контроль.
«Чем больше мы говорим с машинами», — предупреждает Ева Херольд, — «тем больше атрофируются наши реальные социальные навыки».
И всё же, дело не только в эмоциональной лени. Дело в власти. Мы создаём отношения, где одна сторона обладает полной властью, а другая — никакой.
Эта динамика не обязательно исчезает, когда мы выходим из сети, особенно у детей, которые только развивают социальные навыки. Она приучает нас ожидать покорности — верить, что общение всегда должно быть гладким, что любовь никогда не должна включать в себя трения. Она делает нас потребителями эмоций, а не участниками их создания.
Правда в том, что машина не является угнетателем. Угнетатели — это мы. Мы пишем сценарии, вводим запросы и формируем тон взаимодействия. Когда бот «любит» нас, он лишь воспроизводит то, чему мы его научили. Нас соблазняет не технология, а наше собственное отражение.
Это осознание пугает, но и открывает глаза, потому что как только мы его признаём, разговор об AI-компаньонстве смещается с темы технологий на тему этики — нашей собственной этики.
В конечном итоге, боты не дегуманизируют нас; дегуманизирует их использование нами. Быть человеком — значит бороться с непредсказуемостью, формироваться дискомфортом и восстанавливать реальные связи. Машины могут имитировать этот танец, но не могут к нему присоединиться. И если мы будем заменять друг друга программами, созданными для угождения, мы обнаружим себя более изолированными, чем когда-либо, окружёнными идеальными слушателями, которые на самом деле не могут нас услышать.
Ева Херольд выразила это лучше всего: «В конце концов, робот становится человечнее — а человек — роботизированнее». Это не то будущее, к которому мы стремимся, но то, которое мы незаметно программируем каждый день.
